Новости
Баланс между добрым имененм и выражением собственного мнения
Ранним августовским утром политолог М. увидела во «Вконтакте» на странице некоего З. публикацию переписки и взяла скриншоты для своего поста в американском, ныне запрещенном на территории России аналоге ВК. В посте М. упомянула А., чье имя было на изображениях переписки.
А., чье имя не является уникальным, а фото на аватарке в переписке явно на нее не похоже, приняла публикацию на свой счет.
Появился и второй участник переписки, Б., чье имя невозможно было идентифицировать на скриншотах, однако он подал заявление в полицию по факту распространения в отношении него в социальных сетях “Вконтакте», его американском аналоге и «Telegram» ложных сведений, по которому М. была опрошена в качестве свидетеля. Делу ход явно не был дан.
Тогда А. подала исковое заявление к М. о признании размещенных в социальной сети сведений не соответствующими действительности и обязании ответчика удалить и опровергнуть публикацию.
М. обратилась за оказанием юридической помощи к адвокату нашей коллегии — Евгении Михайловой.
Адвокат настаивала, что при рассмотрении подобных дел следует учитывать позицию, раскрытую в пункте 7 Постановления Пленума ВС РФ от «24» февраля 2005 г. №3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», где устанавливается перечень обстоятельств, имеющих значение для дела:
1) факт распространения ответчиком сведений об истце;
2) порочащий характер этих сведений;
3) несоответствие сведений действительности.
Первые два обстоятельства обязан доказать истец, третье — должен опровергнуть ответчик. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.
Факт публикации М. и адвокатом Михайловой не оспаривался, хотя возникал вопрос о допустимости заверенного нотариусом доказательства — публикации в социальной сети — в силу неточностей в протоколе осмотра.
Истец не доказал порочащий характер размещенных сведений, в исковом заявлении отсутствуют какие-либо доказательства тому, кроме мнения самого истца о том, что на изображениях спорной переписки диалог ведется именно с ней.
Адвокат Михайлова в свою очередь указывала на то, что у ее доверителя М. нет информации относительно действительности указанных сведений, поскольку М. не является первоисточником изображений спорной переписки.
Сторона ответчика М. также обратила внимание суда на то, что в качестве ответчика была привлечена только М., хотя по заявлению Б. в правоохранительных органах был допрошен первоисточник скриншотов переписки — З., а сами изображения были опубликованы во многих Telegram-каналах.
Кстати, во всех публикациях шла ссылка на пост З. во «Вконтакте» как на первоисточник.
Указывая на невозможность удовлетворения искового заявления, адвокат Михайлова настаивала на возможности применения аналогии права — статьи 57 Закона о СМИ:
«Распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию, средством массовой информации посредством дословного воспроизведения сообщения, опубликованного другим средством массовой информации, не влечет применение мер ответственности в виде взыскания убытков, причиненных таким распространением».
В настоящем деле имело место быть полное копирование изображений из социальной сети «Вконтакте», а текст публикации является выражением личного мнения М., которое не может выступать предметом иска по статье 152 ГК РФ.
Баланс между необходимостью восстановления доброго имени истца во мнении третьих лиц или общества и конституционными правами, свободами ответчика, включая свободу мысли и слова, которые он вправе реализовать всеми не запрещенными законом способами, – это то, к чему должен стремиться суд при вынесении решения, о чем говорит ВС РФ.
Хорошевский районный суд города Москвы поддержал позицию ответчика М. и ее адвоката Евгении Михайловой и отказал А. в удовлетворении искового заявления. Московский городской суд 8 декабря 2021 года оставил решение без изменения.
Полный список новостей»
